Во дни благополучия пользуйся благом, а во дни несчастья размышляй: то и другое соделал Бог для того, чтобы человек ничего не мог сказать против Него. Еккл. 7:14
26 апреля 2006 года — 20 лет аварии на Чернобыльской АЭС, которая и в мою жизнь принесла тяжелые переживания. Родился я в 1953 году в маленькой деревушке Березовка Наровлянского р-на, в семье директора школы, самым младшим из четверых детей. Отец был очень строгим как в школе, так и дома. Всякое неповиновение наказывалось толстой линейкой или широким ремнем. Если кто-то из детей хотел сходить в клуб посмотреть кино, должен был сам заработать на это деньги. Летом в совхозе плужковали картофель или кукурузу, а зимой собирали сосновые шишки, вязали березовые веники и сдавали, чтобы зарабатывать деньги для покупки книг, тетрадей и посещения кино.
Мама относилась к детям более ласково и всегда за всех молилась Богу. Уже с детства я имел молитвенное общение с Господом и всегда обращался к Нему с благоговением и почтением.
В 10 лет научился играть на гармошке, так как отец в совершенстве владел многими музыкальными инструментами. Мне тоже очень хотелось играть и петь. Учился в начальных классах очень хорошо. Но в подростковом возрасте начал курить, получать двойки, пропускать занятия. Окончил школу, прошел курсы шоферов, а потом — службу в армии (1972-74 гг.). После чего вернулся в родную деревню Березовка, к родителям. Работал в совхозе водителем. В 1975 году женился на 19-летней девушке Алле из д. Михайловка.
Будучи популярным гармонистом, очень много ходил и ездил по другим деревням, играя и веселя народ на свадьбах, проводах в армию и других праздниках. Домой приходил поздно ночью, а то и вообще не приходил, так как свадьбы в деревнях гуляли иногда трое суток. Материальные блага подлинного счастья не приносили. Положение усугублялось тем, что после семи лет семейной жизни у нас не было детей. Наши друзья, вступившие в брак позже нас, уже радовались своему наследию, а мы были лишены такого счастья.
Вспомнив о Боге, я помолился Ему вместе с женой. Господь внял нашей молитве и подарил нам в 1983 г. первую дочь Александру, в 1984 – Татьяну и Ольгу. В это время мы уже жили в г. Наровля. Я работал кабельщиком-спайщиком в техническом узле связи, жена — воспитателем в детском саду. Купили дом в 200 метрах от р. Припять. Жизнь стала веселее. Во дворе посадили садовые деревья, занимались благоустройством территории. Жена забеременела четвертым ребенком. О Боге вспоминал все реже.
Как и отец, я в совершенстве овладел самогоноварением. Торговал водкой, да и сам часто прикладывался к рюмке. А мама продолжала за меня молиться и советовала покаяться в своих грехах. Я все понимал, но ничего не мог с собою сделать, так как грех господствовал надо мною.
И вот 26 апреля 1986 года по пути на работу я заехал к родителям в д. Березовка, где мама мне сказала, что наш сосед Павел Блох сообщил об аварии на Чернобыльской АЭС. Так как я работал связистом, то мы быстро связались с телефонистками г. Припяти и г. Чернобыля, между которыми находится Чернобыльская АЭС, и поняли, что случилось нечто серьезное, так как по причине высокого уровня радиации телефонистки теряли сознание. Я предупредил жену, чтобы не выпускала детей на улицу.
В первые двое суток была эвакуация людей из Припяти, а затем — из Чернобыля. Мы не знали, что нам делать. Люди в деревнях продолжали заниматься своими обычными делами. У родителей в д. Березовка, которая находится примерно в 25 км от Чернобыльской АЭС, 2 мая 1986 г. мы посадили картофель. После чего я приехал домой, снял носки и увидел на ногах обожженную кожу, ладони также были красные… горло распухло… Это были радиоактивные ожоги.
Стояла невыносимая жара. Дождей практически не было. Видя реальную опасность для детей и жены, которая была в положении, я вывез их в Ленинград, к родственникам, а затем — на Витебщину, в колхоз. Родители мои и моей жены ожидали эвакуации и помочь нам ничем не могли.
Для людей, живших в так называемой тридцатикилометровой зоне, ощущалась реальная угроза здоровью и жизни. Наш дядя Сережа работал лесником в д. Михайловка и, попив в лесу воды из открытого водоема, в течение месяца умер от рака горла. А ему было всего 45 лет. Всем беременным женщинам, которые подверглись радиоактивному облучению, было рекомендовано сделать аборты. Мы с женой доверились Господу, и она благополучно родила на Витебщине дочь Раису. Для нас наступило самое трудное время. Четверо маленьких детей. Жизнь на новом месте. Родители ждут отселения из 30-километровой зоны. Без выходных работаю в колхозе водителем на молоковозе. Иногда прошу кого-то, чтобы подменил меня для того, чтобы за сутки съездить в Наровлю, за 600 км, для оформления декрета и получения пособия на детей. С каждым днем здоровье ухудшалось: сердечные приступы и головная боль практически не прекращались. Однажды мне, до этого физически крепкому мужчине, прямо на работе стало очень плохо, и меня вынуждены были доставить в больницу. Чернобыль сделал свое дело. Планы и мечты мои оборвались в одно мгновенье. Трудности приводили к размышлениям о смысле жизни. Умирает молодой парень Владимир Мертин из моей деревни… А ведь мы себе таких планов не строили и никому такого не желали. Летом 1986 года начала решаться судьба 30-километровой зоны, или, как ее назвали, «зоны отчуждения». Начали вывозить совхозный, а затем частный скот. Людей переселяли из места в место. Например, д. Березовка была выселена в д. Лиховня, но та тоже подлежала эвакуации, и впоследствии ее полностью закопали, как это сделали с деревнями Карповичи, Данилеевка и другими. Наконец, почти к концу лета 1986 г. люди были отселены из 30-километровой зоны в более чистые районы Беларуси. Жилье предоставляли в заброшенных, нежилых домах.
Уже в 1986 году радиационная смерть начала косить людей. Первым умер тракторист Титенко Леонид. Ему было 40 лет. Придя к нему в больницу незадолго до его кончины, я увидел 70-летнего старика. Болезни прогрессировали очень быстро. Умирает молодая девушка Прохоренко Надежда, следом за ней — Леонид и Владимир Мелехи, которым не было и по 40. Затем умирает электромонтер Василий Садовский, водитель Вислоух Владимир, бригадир СТС Фещенко Петр, начальник СТС Перепеча Александр, электромонтер ГТС Гетманенко Михаил. Умирали многие мои друзья, соседи, родственники: Виктор Прохорчук, Леонид и Валерий Кравцы, Анатолий Терещенко, Владимир Зезетко, Михаил, Александр… Умер и родной брат моей жены Александр. Это только маленький перечень тех, с которыми я работал и жил вместе.
В г. Наровля после аварии люди практически не знали, как им поступать. Кто-то начал самостоятельно вывозить детей подальше от радиации, но их предупредили, что, если кто перестанет приводить детей в садик, их будут исключать. Но вот 7 мая, в 2 часа ночи, в г. Наровля были поданы с Мозырского АТП десятки автобусов и объявили срочную эвакуацию детей до 5-ти лет с матерями, кто старше — самостоятельно, а также беременных женщин. Был страшный плач. Родители прощались со своими детьми и долго оставались в неведении, что их отправили далеко от родины — в Краснодарский край. Там они пробыли до осени 1986 г., после чего были возвращены домой под предлогом нормализации ситуации.
У меня здоровье резко ухудшалось, и к осени мы тоже решили переехать поближе к родным нашим людям и земле — в Светлогорский р-н, куда были выселены наши родители. В это время там проходил областной конкурс «Играй, гармонь», в котором принял участие и я. Хотя и занял 2-е место по исполнению и приз симпатии зрителей, но никто даже не заметил, что я не допевал песни до конца. Просто для этого у меня не хватало сил…
В доме, где мы жили, было очень холодно. Кругом щели, под полом выл ветер. Все спали одетыми. И мы решили вернуться в Наровлю, где хотя бы есть больница. Затем решили забрать туда и родителей, но еще до этого мой отец умер. Несколько раз с сердечными кризами я лежал в больнице. На работу в связь не пошел, а устроился паромщиком в ДЭУ. Паром был пропитан радиацией, так как пригнан из д. Довляды, что в 15-ти км от Чернобыля. Когда приезжали мои друзья из Киева, которые работали на ЧАЭС и до аварии проживали в г. Припяти, мы долго с ними беседовали на этом пароме. Это мой одноклассник Филоменко Андрей и друг Рубан, который через короткое время умер.
Я, как и многие ребята, получил удостоверение участника ликвидации последствий аварии на ЧАЭС и медаль с изображением креста и капли крови. Многие ликвидаторы, которые ездили непосредственно к реактору, получили смертельную дозу облучения и умерли, в основном, в первый год после аварии. А кто ездил в 30-километровую зону, получил чуть поменьше дозу облучения, страдает от разных болезней.
Наконец в 1989 году г. Наровля вошла в «зону постоянного контроля», и нам выдали эвакуационные удостоверения на обязательное отселение. Я со своей семьей и с нашими матерями переехал в г. Пружаны Брестской области. Перед самым отъездом у нас родилась пятая дочь Валентина. Одно утешало и давало радость — это дети, но и их здоровье было под угрозой. У нас были льготы, и мы ездили в санатории на оздоровление. Старались залечивать раны весельем, но душа томилась.
Я постоянно размышлял, почему мои друзья ушли из жизни, а я, с больным сердцем, и так долго живу. Теперь понимаю, что за меня постоянно молилась моя мать и сестры Лида и Рая. Они советовали мне покаяться. Лида как-то сказала: «Вот бы музыкальные способности Николая для прославления Бога!» Конечно, я размышлял о покаянии, но грех все еще имел надо мною силу.
В 1995 году создал ОО «Защита детей Чернобыля». Договаривался и отправлял на оздоровление в Италию, Германию, Англию, Ирландию, Польшу детей, которые были переселены из Чернобыльской зоны в Каменецкий и Пружанский р-ны. Но, несмотря на мои усилия, дети продолжали болеть и умирать.
Умирали и взрослые. Я понимал, что человек не властен над днем смерти. И только в руке Бога душа всего живущего и дух всякой человеческой плоти. И Он не хочет смерти грешника, но чтобы все пришли к покаянию. Почему Бог хочет, чтобы все пришли к покаянию? Потому что Он нас любит и помышляет, как бы не отвергнуть каждого из нас. Нужно глубоко поразмышлять и увидеть, кто мы в глазах Бога. Чем мы занимались до аварии на Чернобыльской АЭС? Чем люди занимались в Юго-Восточной Азии перед цунами, когда погибло несколько сотен тысяч человек? Но человек над этим практически не задумывается. Муж желает себе и своей жене счастливой жизни и в то же время в собственном гараже, в автомобиле, задыхается с чужой женщиной от угарного газа. Многие молодые девушки научились в своей утробе убивать детей. А советуют им это, как правило, родители…
Весь мир лежит во зле, и люди неистово грешат. Многие говорят, что хотя бы будет что вспомнить. А где? Однажды Сам Господь нам все напомнит. Но еще хочется погрешить, а вдруг не умру и перед смертью исповедую Богу свои грехи. Я сказал своей матери, что еще раз съезжу в санаторий, а потом покаюсь. И тут приезжает сестра Лидия, которая выселена с семьей в Россию, в г. Остров, и говорит: «Завези меня в Кобринскую церковь ЕХБ, на богослужение». Я согласился. Возвращаемся из Кобрина домой, а мама — без признаков жизни. Вызвали скорую, затем завезли в больницу, там кто-то сказал: «Принимай, деревня, трактор». Я подумал: «Как же так, теперь если даже я и покаюсь, то мама не сможет порадоваться за меня на этой земле, а она ведь об этом всю жизнь молилась».
Перед моими глазами прошла вся моя жизнь. Мне 44 года. Завтра Рождество Христово. Для чего родился Христос? Чтобы спасти нас от наших грехов. А сколько у меня грехов? Почему я до сих пор не покаялся? Что мне мешает? Грех… Почему я до сих пор еще живу? Нужно что-то предпринимать. Звоню сестрам и говорю: «Сейчас я к вам приеду». Приехал и — со слезами на колени. Все открыл Господу и попросил Его, чтобы Он не омрачил праздник Своего Рождества смертью моей матери, потому что я хочу еще с ней прославлять Его. Иисус призрел на мое сокрушенное сердце и ответил на мою молитву: «Из тесноты воззвал я к Господу — и услышал меня, и на пространное место вывел меня Господь» (Пс. 117:5). А 7 января 1998 я пришел в Пружанскую церковь ЕХБ и сказал пресвитеру Степану Трубчику, что хочу призвать имя Господне в церкви. Моя мама выздоровела и жила до глубокой старости. Мы вместе с ней в радости прославляли имя Господне за Его милость к нашему дому, за Его любовь ко всем людям, за прощение грехов. С этого момента я понял смысл своего существования и стараюсь рассказывать многим людям о Божьей милости. Окончил Минскую богословскую семинарию, где во время учебы братья доверили мне быть старостой. И сейчас продолжаю прославлять Господа.
Каждый год, на радуницу, езжу в родные места. Радиация в Березовке — 1700 микрорентген в час, при норме от 10 до 20. 30-километровая зона обнесена колючей проволокой. Туда въезд и проход категорически запрещен. Только один раз в год, на радуницу, можно посетить могилы своих родных. Через 20 лет выселенных деревень практически не узнать. Где были улицы, там сейчас густые, непроходимые заросли. Дома и сараи, в основном, развалены. Многолетние полегшие, нескошенные травы создают как бы заболоченность, и на автомобиле практически невозможно проехать. Стоит мертвая тишина. Радиация чувствуется особенно при дыхании. В первые годы после аварии так не ощущалась. В эти места люди вернутся не очень скоро.
Молодые люди продолжают умирать. В Березовке по соседству жила семья Афончиковых. У них было 5 детей. Это очень веселые и добрые люди. Когда они собирались дома копать картофель, песни звучали на всю деревню. В этом году я позвонил Надежде, чтобы поздравить с Рождеством. В ответ она плачет и говорит, что над ними какая-то черная полоса, похороны за похоронами. Умерла сестра Анна, мама, племянник, брат Алексей, брат Григорий. Муж Анатолий доживает последние дни, у него рак легких, лежит в Гомельской больнице… Эта черная полоса сегодня бывает у каждого из нас. За 11 лет работы в благотворительной организации я встретился со многими проблемами людей. Хочу сказать всем, а особенно своим землякам, кого коснулся Чернобыль или какая-то другая беда, что Господь, сотворивший нас, допускает в нашей жизни обстоятельства, чтобы мы не думали высоко о себе, а уповали на Него. И Он говорил, что мы будем иметь в этом мире скорбь, и советует призывать Его в день скорби, чтобы получить избавление, как сказано в Библии: «И призови Меня в день скорби; Я избавлю тебя, и ты прославишь Меня» (Пс. 49:15). Иисус сказал: «В мире будете иметь скорбь; но мужайтесь: Я победил мир» (Иоанн. 16:33). Да, это славная победа Сына Божьего, Который пришел на эту землю, чтобы спасти нас от наших грехов, от наших немощей, от будущего Божьего гнева. Какая любовь Божья к своему творению, к нам, людям! Вот уже 8 лет прошло с того счастливейшего в моей жизни момента, когда я по-настоящему призвал имя моего дорогого и любимого Господа Иисуса Христа. Он простил все мои грехи, которые я когда-то так любил. Не влечет меня больше обманчивое мирское счастье. Сейчас я имею подлинное счастье в Иисусе Христе, да и состояние здоровья моего более-менее стабилизировалось. Я не знаю, сколько мне Бог позволит еще жить на этой земле и что Он для меня дальше определил делать. Но я точно знаю, что буду жить здесь до тех пор, пока Он меня не отзовет к Себе. Я только прошу Господа, чтобы Он держал меня в Своей любящей руке и помог мне держаться всегда за Него, уповать на Него, надеяться на Него, славить Его, любить Его и всех людей, живущих на земле.
У меня уже четверо внуков. В прошлом году покаялись и крестились моя дочь Ольга и ее муж Юрий. Езжу благовествовать об Иисусе Христе по другим областям Беларуси, а также к землякам и родственникам на Гомельщину. Вместе со мной участвуют в благовествовании пастор церкви из г. Мстиславля Иван Лепеша и пресвитер Пружанской церкви Валерий Охримук. Результаты этого служения налицо, так как покаялся мой племянник Геннадий с женой, затем — мой двоюродный брат Борис с женой Екатериной и другие. И хочу сказать, дорогие мои земляки, не тратьте времени даром, дорожите им. Призывайте имя Господне, особенно во время скорби. Знайте, что Иисус, Сын Божий, пролил Свою драгоценную кровь за каждого из нас. Это единственное средство для нашего очищения, Он умер за грехи наши и воскрес для нашего оправдания.
Как важно не опоздать на этой земле! Завтра, может, уже будет поздно.
Николай Постылюк