После смерти матери вокруг меня образовалась пустота. Любовь, которой я не ценила, но которая подкрепляла меня всю мою 36-летнюю жизнь (свидетельство написано в 2009 году, исчезла. Одиннадцатилетнему сыну я не нужна, он приносил мне одни проблемы. С двух лет воспитывала его одна, скорее, страдала, а не воспитывала. Радостью была мама, не представлявшая жизни без меня и моего сына Игоря. Ее приезд для мальчика был праздником. Благодаря ее любви проблемы не были такими уж безнадежными. Она была лучиком света в моем темном царстве.
Моя неудовлетворенность и разочарованность жизнью сказались на нервах, и я выплескивала раздражение на более слабых – маму и сына. Мама часто уезжала от меня со слезами на глазах: нет, не от обиды (она не умела обижаться), а оттого, что ее дочка не приспособлена к жизни, всем не довольна и это делает ее и внука несчастными.
Родилась я в 1960 году в военном гарнизоне Мачулищи, что около Минска, в семье служащих. Отец – армянин, а мама – белоруска; о Боге они никогда не говорили. Бабушка со стороны мамы была православная верующая. Но ее вера была переплетена с оккультизмом, так как она молилась, постилась и лечила людей заговорами.
После окончания школы я закончила техникум и вышла замуж, а в 1996 году окончила Московский институт легкой промышленности. Но ни в образовании, ни в замужестве счастья не испытала. Промучилась с мужем 3 года, потом он влюбился в замужнюю женщину, и в результате, разрушив две семьи, ушел жить к ней.
Когда Игорю было 4 годика, мы с мамой ходили в баптистскую церковь посмотреть фильм «Иисус». На призыв к покаянию мама с плачем выбежала к проповеднику и каялась.
После развода с мужем я искала утешения у подруг. Любила проводить с ними время за бутылкой и сигаретами, просиживая до ночи в сплетнях и пустых разговорах, грубея и ожесточаясь.
Мама умерла внезапно, на операционном столе. Прижав ее к себе, я тогда первый раз в жизни почувствовала, как приятно любить. Почему же душа моя молчала столько лет? Ни сын, ни мама никогда не ощутили моей любви. Мама была инвалидом 2-й группы. Она жила в Минске, а я – в поселке недалеко от города. До сих пор жалею, что не пригласила ее переехать ко мне. А все потому, что хотелось свободы, той, которая приводит к разбитому корыту.
Бедный мой сынок за 11 лет жизни прошел огонь, воду и медные трубы. Двери моей квартиры не закрывались из-за визитов милиции. Он не понимал, почему у него так все получалось – всем во вред. Глубоко внутри я любила его: сын же. Но он создавал мне столько проблем, и я не могла их вынести. Игорь просил у меня помощи, а я не знала, как ему помочь. Легче всего было отругать. И видел он во мне одну ненависть. А любить Божьей любовью я не умела, но ведь только она может сделать из хулигана праведника.
«Тюрьма по нем плачет», — со злобой говорили мне соседи. Да я и сама это видела и ничего не могла изменить. Безнадежность была моей спутницей и днем, и ночью. Я просыпалась по ночам от вздрагиваний. Мне снились кошмары, что я ищу своего потерянного сына и после долгих поисков нахожу.
Я стала болеть и ездить по врачам. «Скорая помощь» была частым гостем в моей квартире. И вот однажды я поняла, что в страданиях моего сына и косвенно в смерти матери виновата сама…
Прошло полгода с того дня, как умерла мама, а в моей жизни не было просвета. Чувство вины не давало мне покоя, так тяготило, что я узнала, что такое депрессия. Разучилась улыбаться. Понимала, что так жить нельзя, но сама ничего не могла изменить.
В марте 1997 года, возвращаясь с работы домой, встретила знакомую, с которой давно не виделась.
— Что с тобой случилось? – спросила она
— У меня мама умерла.
— А знаешь, ты обязательно встретишься со своей мамой, — поспешила она обнадежить меня. – Приходи в церковь и сама все поймешь.
На секунду в моей голове вспыхнул маленький огонек надежды. И я начала посещать церковь, где учат жить по Библии. 21 мая 1996 года покаялась. И вдруг мое состояние души, со словами «мама, прости», перешло в «Господи, прости». Вот у Кого надо было просить прощения! У Того, Кто снимает тяжесть вины. После покаяния поспешила домой к сыну. Открыв дверь, увидела его опечаленное и грустное лицо. Он ждал меня и от этого был несчастен. Как я, его мама, раньше этого не замечала? И, склонившись на колени перед ним, сказала:
— Сынок, ты прости меня! Не буду больше тебя ругать и обижать: я покаялась перед Богом.
На секунду в глазах сына вспыхнул огонек радости и погас. Не поверил! Я поняла, сколько беды причинила своему сыну. Как исправить то зло, что посеяно?
Я стала служить сыну, осознав, что мне надо делом и терпением исправлять то плохое, что сеяла на протяжении многих лет. Верила в то, что только Господь может изменить жизнь моего 12-летнего сына.
Через два дня после покаяния я с радостью пекла на кухне блины, ожидая Игоря с улицы. Он катался на дорожном велосипеде. Я ждала его с нетерпением, чтобы проявить заботу и любовь.
Зазвонил телефон. В трубке я услышала мальчишеский чуть-чуть знакомый голос:
— А где Ваш Игорь?
— На улице.
После некоторой паузы слова:
— А Вы знаете, что он разбился?
Масса вариантов пронеслись в моей голове, и я выбрала самый утешительный:
— На велосипеде?
— Нет. Он упал с железнодорожного моста на рельсы.
Я еле выдавила со страхом:
— Он мертвый?
— Да.
У меня побелело в глазах… Со стоном и криком я бросилась по лестнице вниз. С каждым лестничным пролетом силы покидали меня, и я поняла, что из подъезда мне придется выползать, а до моста полкилометра. Когда дотащилась до второго этажа, у мне блеснула надежда: вдруг он ошибся, ребенок ведь, может, еще жив сынок и надо «скорую» вызвать?
Увидев дверь друга Игоря, Сергея, подумала: «Может, они вместе гуляли, и он что-то знает?» Позвонила. Дверь открыл Сергей и, взглянув на меня, стал испуганно говорить:
— Это он, это он звонил! – и вытащил из-за дверей Лешу.
Я узнала его голос.
— Я пошутил, с Игорем все нормально, — оправдывался мальчик.
У меня не было слов, я только прислонилась к стене, потому что силы покидали меня. На лифте поднялась домой. От нервного перенапряжения с меня потекли ручьи пота…
Наступил сентябрь. В церкви открылась воскресная школа. Мой бедный сынок, выросший из-за моего равнодушия на фильмах, где убивают, и мультиках, где проявляется жестокость, не прочитав ни одной книги, даже и не думал слушать меня.
Я ни в чем не винила сына, только просила прощения у Господа за него, обвиняя себя!
Бог помог мне. Неожиданно для себя я несколько дней в молитве выпрашивала у Него спасти моего сына. Никогда так не молилась! Рыдала и стонала, как будто мой сын мертвый. Придя в себя, утирая слезы, думала: «Что со мной? Он же живой, гуляет на улице», — и бежала его искать.
Собираясь на воскресное вечернее служение, в дверях столкнулась с забежавшим домой Игорем. В руках он держал 700-граммовую пластмассовую банку жидкости.
— Что это? – спросила я.
— Бензин.
— Сейчас же вылей в раковину и смой водой, — скомандовала я.
— Хорошо, — ответил он, забегая в ванну.
Я спокойно пошла в церковь. А вечером, зайдя в подъезд своего дома, услышала запах гари. Лифт не работал. Пешком поднялась на 9-й этаж. Услышав стук двери в моей квартире, вошла соседка. Игорь встретил меня с лицом землистого цвета. Все мы молча смотрели друг на друга, и никто не мог ничего сказать.
Как оказалось, Игорь, конечно же, бензин не вылил, а вернулся на лестничную площадку, где его ожидал друг Юрка. Они, зайдя в лифт и нажав кнопку первого этажа, открыли банку и стали зажигалкой поджигать то, что находилось в крышке. По парам огонь перешел на банку, и та загорелась. Игорь выронил горящую банку на пол лифта, где находились кнопки управления. Огонь взметнулся вверх и растекся по всему лифту. Не стало воздуха. Закрыв головы куртками и заткнув носы, они горели. Это был ад. Плавился пластик на полу и стенах. Ну когда же откроется дверь и они будут свободны? Чудо произошло. Дверь открылась. Мальчики выбежали, позвали соседей. Были «скорая», пожарная и милиция. Юру забрали в больницу с большими ожогами, сильно пострадали руки. Вся проводка в лифте выгорела, и чудо, что двери открылись.
Мой сын жив! Так вот какую жизнь, какое спасение я выпрашивала у Бога! Он сам вложил в мои уста молитву и на эту же молитву ответил! А я даже и не подозревала, о каком спасении молюсь и что произойдет с моим сыном, когда просила спасти его.
В воскресенье я спокойно сказала сыну:
— Собирайся.
— Не пойду, — нерешительно ответил он.
— Разве ты не хочешь поблагодарить Бога за свое спасение?
Он стоял растерянный и думал. Потом молча повернулся и начал собираться.
Первой книгой, которую он не выпускал из рук, была Библия. Друзья от него отошли, как только он начал им рассказывать о том, что говорит Бог. Все вечера проводил дома, сидя за Библией. Позже стал читать и классику, особенно ему понравился Достоевский.
В один из дней Игорь прибежал домой со словами:
— Мама, я покаялся!
Я его поздравила.
Он рано повзрослел и с братьями решал церковные вопросы нашего освящения и провозглашения Иисуса Христа людям. В 15 лет принял водное крещение. В 16 нес служение проповедника. После окончания училища краснодеревщиков поступил в библейский колледж и одновременно нес служение пресвитера церкви в одном из городов Беларуси. //
Нелла Кореневская
