Ф.М. Достоевский “О, кто даст голове моей воду и глазам моим — источник слез! я плакал бы день и ночь о пораженных…” (Иеремия 9:1). Слезы пророков. Слезы глубинной боли души от причастности к чужому страданию. Каждая эпоха собирала такие слезы в сосуды своего времени; но и в этом эпохальном пласте духовного наследия всегда по-особому выделяющимся, живым и душепроникновенным остается творчество Ф.М. Достоевского. Поэтесса Зинаида Миркина писала, что “Достоевский был тем Иовом, который докричался до Бога. И потрясенный онемел.” Пережив созерцание собственного расстрела, годы каторги и солдатской службы, он почувствовал Великое Нечто, за что можно отдать жизнь: “Так ужасно ясно и такая радость… Если более пяти секунд, то душа не выдержит и исчезнет. В эти пять секунд я переживаю жизнь и за них отдал бы всю мою жизнь, потому что стоит”, — говорит Достоевский словами своего героя Кириллова в “Бесах”. Но как же начиналась эта жизнь? ВЕЛИКИЙ литератор Федор Михайлович Достоевский родился 30 октября (11 ноября по новому стилю) 1821 г. в Москве, в доме Марьинской больницы для бедных, где его отец был штаб-лекарем этой больницы. Семья была большая (7 детей), но, несмотря на это, Михаил Андреевич и Марья Федоровна воспитывали детей в здравом духе христианской веры и благоговейного отношения к Богу. По субботам, воскресеньям и праздникам вся семья ходила в церковь, а первая книга, по которой выучился читать Федор, называлась “Сто четыре священных истории Ветхого и Нового Завета”. С самого раннего детства особым увлечением Федора была страсть к литературному чтению и труду. По причине этого в 1844 г. он оставляет учебу в Инженерном Корпусе в Петербурге и пишет свою первую повесть “Бедные люди” (1845 г. ), необычайно высоко оцененную Некрасовым и Белинским. Первый успех окрылил его, и Достоевский, неистово работая, создает еще целый ряд повестей и рассказов: “Двойник”, “Роман в девяти письмах”, “Господин Прохарчин” и др. Однако эти работы были встречены уже с меньшим энтузиазмом. Страшный реализм Достоевского, отражающий потрясающие диссонансы общественного устройства, не мог быть принят большинством читателей, ищущих самообмана и мечтаний. Но против этого-то и было направлено перо писателя.
Все его творчество — это порыв к преображению, поиск высшей правды и справедливости, неизменно присутствующей во внутреннем душевном мире его героев в образе Иисуса Христа. “Будьте благородным человеком, твердым в несчастье; помните, что бедность не порок… Даст Бог — все поправится”, — говорит Макар Девушкин в “Бедных людях”. Проникновенно вдумываться в образ Христа Достоевский начал еще с детства. У него совершенно особое и исключительное отношение ко Христу. В. В. Розанов в своих воспоминаниях рассказывает, что однажды Достоевский находился в обществе людей, чуждых и даже враждебных ко всякой религии. Неожиданно среди говорящих кто-то упомянул об Иисусе Христе и сделал это, мягко сказать, без достаточного уважения. Достоевский вдруг страшно побледнел, и на глазах его показались слезы… Воспитанный в христианском духе, Достоевский не мог мириться с подобными вещами. Именно поэтому он разрывает свои отношения с Белинским и его литературным кружком, резко осудив атеизм этого критика и его насмешки над религией. С весны 1846 г. Достоевский вошел в знаменитый кружок М.В. Петрашевского, где увлекся идеями социал-утопистов, в особенности Фурье. За организацию тайной типографии и чтение запретной литературы Достоевского арестовали и вместе с другими 22 декабря 1849 г. ему на Семеновском плацу прочли приговор: “Подвергнуть смертной казни расстрелянием”. Однако залпа не последовало. Ружья опустились и был прочитан второй — настоящий приговор: “Четыре года каторги, с последующим зачислением в солдаты”. Единственной книгой, которую он имел с собой и постоянно перечитывал во время этих черных лет своей жизни, было Евангелие. Только в 1859 г., благодаря усиленным хлопотам влиятельных друзей, он вышел в отставку и вновь возвращается в столицу, где сразу же с головой уходит в литературную деятельность, плодом которой стали “Записки из Мертвого дома” (1860-1862) и “Униженные и оскорбленные” (1861). Однако вершиной творческого вдохновения Ф.М. Достоевского стал роман “Преступление и наказание” (1866). В этом романе Достоевским наиболее обстоятельно и завершенно была раскрыта идея абсолютного значения человеческой личности, незыблемости нравственного закона и последствий греха. Главный герой — студент Родион Раскольников решается преступить закон неприкосновенности человека. “Гениальная” диалектика подставлена под факт: и он совершен. И тотчас же, как произошло это, началось мистическое взаимодействие между убившим, убитою и всеми окружающими людьми. Все, что совершается в душе Раскольникова, иррационально: он до конца не знает, почему ему нельзя было убить процентщицу. Диалектически, умом, состояние его совести и качество самого поступка непостижимы, но все же так явны и ощутимы. Когда он посягнул и разбил лик, сотворенный Богом, пусть даже и обезображенный его носителем, тотчас и он почувствовал, как его собственный лик, его душа и жизнь невозвратимо померкли. Ему открывается страшная правда такого опыта и он понимает, что убийство — это выстрел в себя: “Не старушонку я убил, себя я убил”, — говорит Раскольников. Точно что-то переместилось в его душе: он ощутит, что со всем живым, оставшимся по ту сторону преступления, у него нет ничего общего, что он переступил по другую сторону чего-то, ушел от всех людей и, кажется, безвозвратно. Отмщение приходит к Раскольникову как внутренний разлом, духовная катастрофа и в то же время, как потребность очищения и покаяния. В своем одиночестве и богооставленности он отчаянно ищет выход, и с тайной, глубокой надеждой на облегчение душевных мук совести Раскольников обращается к Соне: “Так ты очень молишься Богу-то, Соня?” — спрашивает он ее и слышит взаимный вопрос, напрочь убивающий его ничтожную диалектику: “Что ж бы я без Бога-то была?” Раскольников поражен, в необычайном волнении он просит прочесть ее место в Евангелии о воскресении Лазаря, и когда она закончила, “огарок уже давно погасал в кривом подсвечнике, тускло освещая в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги.” Убийца и блудница… Для таких и пришел Господь. Мысль глубоко евангельская о том, что все эти “бедные люди”, “униженные и оскорбленные”, “хромоножки” и “идиоты”, “убийцы и блудницы” прежде многих войдут в Царство Божие, если покаются и примут Иисуса Христа. История Родиона Раскольникова достойно завершена. В последнем абзаце романа Достоевский пишет, что “тут уже начинается новая история, история постепенного обновления человека”, перерожденного великою силою свыше. Безусловно, гниение греха убивает Дух. Но есть один миг болезни, который выше самого цветущего здоровья. И миг этот зовется покаянием души. Именно в нем совершается незримое причастие к спасающей красоте внешне поруганной гармонии, причастие ко кресту и ранам Иисуса Христа. Раскольников испытал, что значит быть “вне Бога”. Он выстрадал свою дорогу в небеса, осознав, как безмерно страшно потерять последнюю опору вовне, остаться ни с чем. С крестом на шее и без Христа в душе, с внутренним, мертвящим криком о том, что ты в бездне греха. На кресте собственных страданий… И все же именно в этом состоянии человек, словами Пушкина, может сказать: “Я видел Истину — не то, что изобрел умом, а видел, видел, и живой образ ее наполнил душу мою навеки”. Для того чтобы донести это до нас, Ф. Достоевский выходит из своих глубин, из своего “внутреннейшего” Я. Он кричит, предупреждает, плачет. Для него подлинное открытие Бога — в нищете духа и плоти, в блаженстве сердечной чистоты, в боговедении, в истинном созерцании великой тайны Воплощенного Слова…
А. Л. Лихошерстов