Вечер перед Рождеством. Темные тучи нависли над большим городом. Падал пушистый снег. Дул порывистый декабрьский ветер. Было уже поздно, и движение на улице начало затихать.
Вдруг из-за большого дома показался какой-то юноша, который перебежал на другую сторону улицы и остановился у газетного киоска. Присматриваясь к киоску, он ежился от холода и прикрывал свое лицо воротником дырявого пальто. Большие ботинки еле держались на его худых, посиневших от холода ногах. Юноша весь дрожал.
Постояв немного у киоска, он, плотнее закутавшись в свои лохмотья, быстро зашагал по тротуару. Вдруг чья-то рука легла на его плечо. Юноша повернулся и увидел стоящего перед ним человека.
— Извините, что я вас задерживаю, — ласково сказал незнакомец. — Я долгое время наблюдал за вами через это окно и думал, может быть, вы один из тех, которые голодают и не имеют приюта в эту святую ночь. Есть ли у вас где переночевать сегодня?
— Я?.. Я… ночлег… Кто даст мне ночлег сегодня? — резко переспросил юноша. — Я не имею ночлега и так вот скитаюсь.
— Пойдемте со мной, — сказал незнакомец. — Вы найдете у меня приют и проведете здесь праздник.
Юноша стоял, растерянно глядя себе под ноги. После некоторых размышлений он спросил:
— И какой это праздник?
— Праздник Рождества Христова. Ведь завтра Рождество!
Лицо юноши исказилось, глаза наполнились слезами. Повернувшись к стене дома, дрожащим голосом он проговорил:
— Уже и Рождество, как быстро!
Незнакомец подошел к юноше, взял его за руку.
— Успокойтесь, идемте же со мной, отогреетесь. Вы ведь озябли?
Юноша поднял свой взор и проговорил:
— Вы ведь не знаете, кто я и откуда.
— Для меня безразлично, кто вы и откуда, я знаю и уверен, что вы один из грешников, и хочу, чтобы вы у меня провели праздник.
С этими словами он взял юношу под руку, и они вместе зашагали по тротуару. Вскоре они скрылись в ярко освещенном проеме дверей большого дома. Пройдя несколько дверей, они вошли в длинный коридор.
— Откуда вы взялись перед этим киоском? — спросил мужчина.
Юноша хотел что-то ответить, но не успел. Перед ним открылась дверь, и они вошли в небольшую, уютную комнату. Облегченно вздохнув, юноша опустился на предложенный ему стул у самой печки. Хозяин дома оставил его одного и вышел в соседнюю комнату. Юноша с любопытством рассматривал стены комнаты. На передней стене он увидел слова, оправленные в рамку: «Предай Господу путь твой и уповай на Него, и Он совершит». А справа, над книжной полкой, висело зеркало.
Молодой человек, приглянувшись, увидел в нем длинноволосого, грязного оборванца. «Как здесь хорошо!» — подумал он и невольно вспомнил радостный день в кругу своей семьи. Вспомнил и ушедшую пору детства, тюрьму, последние дни, проведенные им за городом, в сырой яме… И на сердце стало еще тяжелее. Из-за приоткрывшихся дверей соседней комнаты донесся до него веселый детский голосок, звуки гитары. В комнату вошел хозяин, держа в руке белый сверток.
— Пожалуйста, вот вам белье, наденьте это, — сказал он.
Юноша нерешительно поднялся, сбросил с себя пальто. Хозяин вздрогнул при виде такого исхудалого тела, похожего скорее на обтянутый кожей скелет. Синевато-желтое тело виднелось через рваную рубашку. Полуобнаженные руки опустились книзу расшнуровывать ботинки.
— Вы уже давно не сбрасывали свое пальто, не так ли? — заметил хозяин.
— Да, — ответил юноша, — как надел по выходу из тюрьмы, так и доныне.
Хозяин, покачивая головой, снова удалился из комнаты, потом опять возвратился.
— Вот вам еще костюм, он поношенный, но чистый.
Когда юноша умылся, переоделся в чистую одежду, причесался, они вместе с хозяином вошли в другую комнату. В углу сияла елка, вокруг нее бегала, развлекаясь, девочка.
— Галя, — обратился к девочке хозяин, — расскажи стишок.
Девочка, немного смущаясь присутствием незнакомца, покраснела, но все же подбежала к елке и проговорила:
— Радость, радость, торжество, ныне праздник — Рождество.
Хозяйка дома взяла в руки гитару и запела рождественский гимн. Но вот прозвучал последний аккорд и воцарилось молчание. Было тихо, только часы нарушали эту святую тишину своим медленным боем. Юноша склонил голову, тяжело вздохнул, и вдруг послышалось сдержанное всхлипывание.
— Что с вами? — спросил хозяин.
— Ничего, господин, я только вспомнил, что когда-то эту песенку пела моя мама в рождественский вечер. Много лет прошло с тех пор, как я слышал эту мелодию… Забыл слова, забыл ласку матери, любовь отца, — его голос дрожал — и он зарыдал.
Хозяин подвинул ближе к нему стул, успокоил его и спросил:
— Ваши родители умерли?
Юноша ответил:
— Мы жили в одной деревне на юге России, там было хорошо. Я был единственным сыном у своих родителей, но не послушался добрых наставлений отца, сдружился с весьма плохими товарищами. В результате чего попал на два года в тюрьму. Выйдя из тюрьмы, я возвратился в свое селение, но, вместо нашего дома, я застал одни развалины. От соседей я узнал, что моих родителей за какую-то веру сослали в Сибирь. Тяжело было на сердце, что я никого не имею. И я стал скитаться по миру. Попав за границу, я вновь встретил плохих людей, пристал к ним и за совершенное убийство на семь лет попал в тюрьму. Две недели тому назад я вышел из тюрьмы. Скитался по городу, ночевал в сырых ямах, и о судьбе своих родителей я ничего не знаю.
Окончив рассказ о себе, юноша тяжело вздохнул и замолчал. Горячие слезы текли по его лицу. Видно было, что он очень устал от скитаний и греховной жизни. Хозяйка, сдерживая рыдания, вышла из комнаты.
— Как ваше имя?
— Сергей.
— А… а… как… — хозяин задыхался от волнения, — а как фамилия и отчество?
— Сергей Миронович Купцов, — ответил тот.
При этих словах лицо хозяина побледнело. Шатаясь, он встал на ноги, упал на шею юноши и закричал:
— Сын наш! Ты же мой сын! Нашелся! О Боже!
В комнату вбежала молодая хозяйка и тоже бросилась на шею юноше. Молодой человек не мог понять случившегося. Лишь спустя некоторое время до него дошло, что добрые люди были его родителями, которых за веру в Бога сослали в Сибирь, но по милости Божьей впоследствии им разрешили выехать за границу.
Поняв все, юноша залился слезами, но это не были слезы скорби и печали, которые так долго сопровождали его. Это были слезы радости и счастья. Неописуемая радость наполнила родителей и сына. Вскоре среди ночной тишины понеслись к престолу благодати молитвы благодарения счастливых отца и матери, а также молитва потерянного и возвратившегося сына. Та святая ночь была для них самой счастливой ночью перед Рождеством, ибо в эту ночь родился Христос в измученном сердце их несчастного сына, и для него настало истинное Рождество.
previous post