Росла я в атеистической семье. Отец мой был военным офицером, и нас, четверых детей, воспитывали в поклонении партии и Родине. Я была довольно смышленым ребенком: с охотой училась на «отлично», сочиняла стихи с первого класса, была довольно музыкальна, впоследствии училась в музыкальной школе по классу «фортепиано». Но особенно я любила читать. В 5 лет я уже бегло читала детские книги, а прочитав, тут же начинала это рассказывать всем, кто попадался «под руку». Родственники посмеивались. Моя тетя говорила, что меня надо выпускать на надоевшего гостя. Конечно, литература была мирская, но, в общем, отбор был неплохой. Когда я выходила на улицу, вокруг всегда собиралась группа детей, слушая сказки или повести.
Ребенком я часто гостила у бабушки, со стороны матери, в г.Кропоткин, Краснодарского края. Мне там очень нравилось, я беззаветно любила бабушку, но даже во сне мне не могло померещиться, что моя бабушка и дедушка — отпавшие баптисты. Жили они вполне мирской жизнью, хотя никогда я не слышала что-либо неуважительное о Боге, как, впрочем, и что-то свидетельствующее о вере.
Первые классы школы я закончила в г.Томске. От того времени у меня осталось два воспоминания, связанных с религией: 1) однажды моя одноклассница сказала, что очень боится ходить по какой-то улице, потому что там дом баптистов, а они крадут детей и приносят их в жертву; 2) как-то я рассказала детям анекдот про попа — результат оказался неожиданным: моего отца вызвали в школу для беседы о ребенке, верящем в Бога, правда, недоразумение выяснилось, и меня больше не трогали.
Но только когда мы переехали в г.Глубокое, Витебской области, у меня начались серьезные размышления о вечности. Я задумалась о смерти. Я не могла примириться с тем, что когда-нибудь просто исчезну. Мне было 12 лет, я не хотела умирать, чувствовала, что есть Кто-то, управляющий этими вопросами. Дошло до того, что я не могла заснуть. И вот тогда ко мне стали приходить не то сны наяву, не то видения в полусне. Я явственно видела, как Кто-то, изумительно прекрасный и бесконечно любящий меня, идет ко мне, проходя сквозь стены, забирает меня — и мы летим сквозь космос туда, где живет Он. И Он дает мне бессмертие (я тогда не знала выражения «жизнь вечная»). Мало того, я выпрашивала у Него то же для моих родителей, сестер и брата. Вот тогда я спокойно засыпала. Наяву же я снова слышала со всех сторон, что Бога нет.
Время шло… Однажды я пошла в библиотеку и попросила дать Библию. Мне ничего не ответили, но посмотрели так, что больше я уже ничего не спрашивала. Пересмотрев всю библиотеку, я нашла несколько атеистических книг, у которых в заглавии упоминалась Библия. Читая их, я все мечтала сравнить их с подлинником, которого, увы, у меня не было.
Мало-помалу действие атеизма начало сказываться. В старших классах я превратилась в настоящую атеистку, что весьма поощрялось в нашей семье и школе.
И тут грянул гром. Пришло сообщение, что бабушка больна раком. Мамина сестра, живущая в Москве, смогла положить ее на операцию в онкологический институт им. Герцена, но надежд нам не оставляли: третья стадия, метастазы пошли по всем органам.
Все, что я тогда узнала, это то, что после операции бабушка уехала домой в Кропоткин. Через некоторое время я с ужасом узнала, что моя любимая бабушка — баптистка. Я не могла в это поверить. И только при встрече все выяснилось до конца.
Я окончила школу и летом, приехав в Кропоткин, спросила прямо: «Бабушка, как вы называетесь?» Она ответила: «Евангельские христиане.» Я облегченно вздохнула: «Ну вот, а говорили — баптистка.» К моему удивлению, бабушка подтвердила: «Да, евангельские христиане-баптисты.»
Разочарованию моему не было предела. Я сказала ей о жертвоприношениях, бабушка расстроилась и просила меня сходить, посмотреть и убедиться, что ничего такого они не делают. Но я не верила, я никуда не пошла и сказала, что при мне они, конечно, ничего делать не будут.
Приехав домой, я пошла на работу. Как и прежде, любимым местом моего пребывания была библиотека. Однажды вечером вместе со своим знакомым в библиотеке мы встретились со странным человеком. Он говорил о Боге, о Библии и мы, особенно я, со всей начитанностью атеизма вступили с ним в спор.
Меня поразило, что, несмотря на наши презрительные и саркастические атаки, он был спокоен, добр и, в основном, отвечал цитатами из Библии. Несколько разволновался он только, когда я ему показала одну из атеистических книг.
Наконец мы заявили: «Да у вас там одни старики и старушки!» На это он предложил нам за свой счет свозить на наш выбор в Москву, Ленинград или Минск, чтобы мы увидели, сколько у них молодежи. Не скажу, что это нас сразило, но впечатлило. Ехать мы отказались и ушли домой.
Прошло еще два года. Я поступила в институт в Москве. Обилие интересных мест захватило меня, но случай свел с девушкой из Загорска. Она и показала мне дорогу в Троице-Сергиеву Лавру. Я поняла, что это место лучше всех, и стала часто бывать там. В тишине и пышной красоте храмов, рассматривая прекрасные иконы, я сосредоточивалась, чтобы услышать Бога. Не было места в Лавре, где я не побывала бы. Однажды я даже была там гидом для поляков, приехавших в наш институт. Мне там было очень хорошо, я полностью удовлетворяла свои эстетические потребности, но все духовные вопросы оставались со мной. Интересно, что я совершенно не видела и не слышала священников, которых там очень много. Я искала Бога, чувствовала, что Он где-то рядом, но не находила.
После второго курса я поехала в Польшу со стройотрядом. Там меня поразили строгие с чудесной архитектурой и органной музыкой костелы. Я никогда не упускала случая зайти в храм. В Кракове я всю субботу просидела в костеле св.Марии. Ощущения те же, что и в Лавре.
И вот выездная практика после IV курса, чудно устроенная Господом, в Армавире, рядом с Кропоткиным. Я могла выходные проводить у бабушки. В это время и дедушка уже был баптистом. Для меня это было время откровения. Первое, я прочитала Библию, и все остатки моего атеизма испарились. Второе, я ходила на собрание в молитвенный дом, познакомилась с молодежью. В то время там была дружная, сияющая светом Христовым община. И однажды произошел момент, когда я открыла рот, чтобы произнести: «Прости меня, Господи!» Но вдруг я испугалась — сразу все пропало.
Тогда же я выяснила обстоятельства бабушкиных отношений с Богом. Оказывается, и бабушка, и дедушка с молодости были баптистами, приняли крещение, сочетались в церкви, но затем уехали и отпали. В 1955 г. бабушка была при смерти, обещала Господу вернуться, выздоровела и… не вернулась. Когда же после многих лет она умирала от рака, на операционном столе она снова дала обет о возвращении в церковь. После операции она отказалась от лечения, поехала домой, пошла в общину баптистов и покаялась. Бабушка прожила после этого 20 лет и ни разу не съездила даже на обследование. Результатом отпадения были дети: старший сын пропал на войне, две младшие дочери умерли от рака без Господа, в живых осталась моя мама, но в миру.
Для бабушки ее плодом и трудом стали мы, внуки. Она немного говорила нам, но, думаю, много молилась. Мы пришли к Господу после ее смерти.
Тем временем я закончила институт, стала работать, вышла замуж за человека из семьи, поддерживающей мусульманские традиции, родила дочь. Все чаще я думала о пустоте в моей душе, я тосковала по любви, той прекрасной бесконечной любви, которую когда-то почувствовала в детстве и не находила ее.
В 1984 году моя московская тетя, которая уже была больна, сообщила мне, что знает женщину, у которой «божий дар исцеления». Но всех, кто приходит к ней, она отправляет в православную церковь креститься и принимать причастие. Это меня обрадовало. Я давно уже подумывала о крещении. Больной особо я себя не чувствовала, но была мысль: «А вдруг где-то что-то развивается, а я не чувствую?» Я собралась и поехала в Москву.
Благополучно покрестившись, я, с некоторым внутренним сопротивлением, поцеловала большую икону Божьей матери и отправилась к тете, где уже собрались все лечащиеся с целительницей Валентиной во главе. Единственно, что она у меня спросила: «Молитву брала?» Совершенно невежественная в этих вопросах, я ответила: «Ничего не давали,» — чем вызвала бурю возмущения. Тогда мне расшифровали, что вопрос был о поцелуе иконы, и я успокоила Валентину, сообщив, что все сделано. На следующий день я приняла причастие, которое по форме меня удивило. Я до сих пор удивляюсь, как мог священник давать даже такое причастие, не осведомив желающих о необходимости хотя бы формальной исповеди и покаяния.
Валентина нашла у меня несколько незначительных отклонений, назначила простое и вкусное лечение, в частности, для поддержания сердца прием три раза в день аскорбинки в поливитаминах. Однажды я рассказала нашему заводскому медику о том, как прекрасно помогает эта аскорбинка. Опытный фельдшер посмотрела в справочник и сказала: «Да, действительно, помогает сердцу, но угнетает почки.» Я не обратила на это внимание: почки у меня никогда не болели.
Вскоре я забеременела. Продолжая пить аскорбинку, я была в абсолютном спокойствии, ведь меня вела Валентина! А, между тем, отеки становились все больше, и, когда я пришла рожать, акушерка всплеснула руками. Роды прошли благополучно, но вот анализы были очень плохие.
Через некоторое время я вновь навестила Валентину вместе с тетей. Перед тем я беседовала с
бабушкой. Она меня упрекала в том, что я ходила к попу. Что касается Валентины, то она сказала, что это не от Бога. Вот тогда я впервые несколько испугалась. Об этом я рассказала тете, но ее реакция удивила и испугала меня еще больше. Наклонясь ко мне, она внятно сказала: «А мне плевать от кого, лишь бы жить.» Через два года она умерла от рака в 42-летнем возрасте. В последние месяцы она обратилась к врачам, лечилась в Кремлевской больнице самыми современными импортными препаратами, но ничего не помогло.
Когда я в течение этих двух лет обращалась по телефону через тетю к Валентине, то всегда слышала угрозу: «Она тебя оставит», и, наконец: «Она тебя оставила.» Честно говоря, я не очень расстроилась.
Когда умерла тетя, у меня случилась командировка в Москву, я была на похоронах. Увидев, как хлопотала около гроба Валентина, что-то бормоча и надевая повязки на голову и руки, я почувствовала отвращение. У меня не было сомнений, что это она виновница смерти. Представив, что то же может быть со мной, я ужаснулась, а, возвратясь домой, предупредила мужа, что бы в случае моей смерти не подпускал ко мне никого.
Прошло полгода. В один из апрельских дней я почувствовала сильную боль в пояснице и решила, что это радикулит. Но врач, зная мои почки, предположила камни. Боль усиливалась и к ночи стала невыносимой. Вот тогда я поняла, Кто держит все в Своих руках. Почти ничего не соображая, ползая на четвереньках в закрытой комнате, чтобы не разбудить детей, глотая слезы, я даже в мыслях не вспомнила о Валентине, но, вопия к милости Божьей, молила простить меня.
На следующий день УЗИ показало, что из левой почки вышло 3 камня, один завис в мочеточнике, в желчном пузыре камень диаметром 17,5 мм. Уролог предложил операцию, но я знала, что ее не выдержу. Тогда он написал рецепты и сказал: «Вам это не поможет, вы его не сдвинете. Разве только попробуйте средство царя Николая: во время приступа в горячей ванне выпить понемногу стакан коньяка и съесть полностью лимон.»
Через месяц я это сделала — и камень пошел. Все это сопровождалось сильным воспалением. Два раза лежала в больнице, выпила кучу лекарств. Наконец в сентябре камень вышел.
Приблизительно в это время я узнала, что Валентина умерла. Очевидно, ей не простилось то, что я воззвала к Господу, и Он услышал меня. Но мне нужно было публичное покаяние. Я полностью отдавала себе в этом отчет. В декабре 1990 года я ехала в Трускавец. Перед отъездом я поставила Богу несколько условий с обещанием покаяния в церкви. Скажу сразу, что Бог все их выполнил, но я не покаялась. Почему — не знаю. Возможно, мне надо было понять, что покаяние тоже от Него.
Поблизости от Трускавца Христос воздвиг мощную церковь. Братья постоянно трудились в среде курортников, приглашая на служение. Везде были объявления о том, что желающие могут приобрести Библию и получить в подарок Евангелие. Как говорили братья, это был первый год свободного труда для Господа.
Я была счастлива тем, что у меня теперь была своя Библия, которую я полностью прочитала, попав в очередной и последний раз в больницу.
Прошел бесплодный год. И вот в 1992 году мой муж сообщил, что на Благовещение у нас в РДК состоится христианский праздник. Это была первая проповедь Евангелия у нас в городе. Незадолго до того я зашла к Н.П.Глазкиной, у которой собирались и до сих пор собираются баптисты на служение, расспросила ее и пообещала, что тоже приду.
7 апреля я и еще 2 женщины, мои коллеги, пришли в РДК. Слушая проповеди и пение, я заливалась слезами. Когда была рассказана притча о мытаре и фарисее, все содрогнулось во мне, я увидела жуткую бездну, в которой находилась. На предложенную молитву покаяния масса людей устремилась к сцене, всеми силами рванулась туда и я. До сих пор, вспоминая тот момент, мне кажется, если бы выросла перед мной стена, я пробила бы ее. Я повторяла слова молитвы и рыдала, как никогда в жизни, на людях. Но я еще сдерживалась, а вот когда пришла домой и стала на колени, слезы потекли безудержно. Сколько это продолжалось, я не знаю: мне никто не мешал. На следующий день я почувствовала, что со мной что-то произошло, но не знала что. Я решила в воскресенье пойти на собрание, но в субботу обварила ногу кипятком, на работу я ходила, но три субботы нога неизменно воспалялась.
26 апреля я поехала в Трускавец по путевке в последний раз. По приезде было мне испытание, но чувствуя себя новым человеком, я с легкостью его выдержала. Утром, встав с молитвы, я уже имела Духа Святого, твердо знала, что я прощена, что я дочь Небесного Отца, что имею жизнь вечную, что «древнее прошло» и я теперь «новая тварь».
В этот же день в санатории проводил беседы миссионер П.В.Легкий, который и стал моим душепопечителем. Но в тот день, присутствуя на беседе, я была свидетелем яростной атаки на него неверующим человеком. В конце пришел еще один брат и спросил, кто покаялся, он хочет подарить подарок. Покаяния не было, но все обернулись и предложили ему подарить подарок мне. Не сказав ни слова, он подарил мне тюльпаны. Я приняла их, как от Христа. Только Он знал, что со мной произошло и что с этим действительно стоило поздравить.
Невозможно рассказать о всех благословениях и всем учении, которые излил на меня Господь в течение того месяца. Скажу только, что до сих пор нахожу ответы на свои вопросы в том времени. Это был самый чудесный месяц моей жизни. Для меня пели хоры птиц и цвели цветы всевозможных красок. Когда я шла на собрание, лифт не надо было вызывать: он подъезжал сам и двери раскрывались передо мной. Я купалась в Божьей любви и от счастья готова была взлететь над землей. Соседке по комнате и тем, кто сидел со мной за столом, я свидетельствовала с цитатами из Библии, что делало мою речь очень убедительной. Здоровье мое окрепло. Однажды утром у меня почти безболезненно вышел камень из желчного пузыря, который к тому времени вырос до 32 мм в поперечнике. Христос дал мне это чудесное доказательство Своего могущества и любви, и в дальнейшем, в минуты сомнений и уныний, вспоминая об этом, я всегда укреплялась.
И вот я дома. Поговорила с мужем, в то время он отнесся довольно благосклонно, правда, надеялся, что это «увлечение» ненадолго. А я отправилась на собрание. Наша маленькая церковь состояла тогда из десятка членов, Глубокских было только двое. Первый мой вопрос был: «Кто меня покрестит?» Я не знала, что крещения в нашей церкви давно не было, старые члены умирали. Сестра Н.П.Глазкина вспомнила, как я приходила к ней, вспомнили бабушку.
Весь июнь я ходила на собрания. Бог снова вернул мне дары, которые я имела в детстве. Я пела, сочинила стихотворение, первое о моей новой жизни. Вот оно:
Устану ль говорить я о Христе?
Спасенье Он принес тебе и мне.
Его святая кровь омыла нас,
И Дух Святой пришел к нам в этот час.
Устану ль говорить я о Христе?
Он был поруган, мучим на земле,
Но все грехи вознес на древо Он,
И ад со злом тогда был побежден.
Устану ль говорить я о Христе?
Жизнь вечная дана тебе и мне.
Не по заслугам — даром, из любви.
И этот дар ты верой сбереги.
И вот 2 июля вместе с братом А.Вороновым мы приняли крещение на прекрасном озере, около деревни Варганы. Я не смогла поехать в Минск, но Бог устроил нам чудный хор птиц. Прозрачная, теплая вода, несмотря на прохладный день. Это было незабываемо.
В апреле следующего года я родила дочку, пройдя через испытания и получив благословения. Это была необыкновенная Пасха. Все три дня было непрерывное поступление рожениц. Дети рождались с хорошим весом, отделение было заполнено до отказа, чего не было достаточно долго. Это было благословение нашего города.
Церковь стала расти. У нас появился пресвитер, музыкальный руководитель и инструмент, небольшой молодежный хор, воскресная школа. Господь через нашего пресвитера созидает новый молитвенный дом.
За это время я духовно выросла, перенесла много испытаний. Как-то раньше ожидала, что вот это испытание пройдено, теперь будет передышка. Сейчас знаю: передышек не будет. Духовная война не знает перемирий. Но… «все могу в укрепляющем меня Христе». Ему слава во веки веков.