Книга Судей описывает события, происходившие после завоевания обетованной земли и смерти Иисуса Навина. Это очень интересный и поучительный период в жизни Израиля. Автор, анализируя ситуацию, характеризует ее словами: “Каждый поступал так, как ему казалось справедливым”. Люди руководствовались своими представлениями о морали. “Истина относительна. Истинно то, что приносит мне пользу. Абсолютных норм и законов нет”.
Плачевными были результаты такой анархии. На досуге можно сравнить 19 гл. книги Бытия с 19 гл. книги Иисуса Навина. В первой книге Библии написано, как ангелы пришли в Содом, чтобы спасти Лота. И вот что случилось. Быт. 19:4, 5: “Еще не легли они спать, как городские жители, содомляне, от молодого до старого, весь народ со всех концов города, окружили дом. Вызвали Лота и говорили: «Где люди, пришедшие к тебе на ночь? Выведи их к нам; мы познаем их»”. Это Содом. Обратимся к книге Судей 19:22: “Тогда, как они развеселили сердца свои, вот, жители города, люди развратные, окружили дом, стучались в двери и говорили старику, хозяину дома: выведи человека, вошедшего в дом твой, мы познаем его”. Не правда ли, похоже? Но это не Содом, а Гива Вениаминова. В Бытие говорится о хананеях, которые имели давнюю историю грехов, были «крупными специалистами» в области греха. В книге Судей речь идет об избранном народе Божьем, потомках Авраама, Исаака и Иакова, имевших 10 заповедей, самые лучшие и справедливые законы. Не сразу это произошло. По некоторым оценкам, книга Судей охватывает промежуток в 300-350 лет. Они шли, говоря по человеческому рассуждению, от грешков к грехам. Они не изгнали аморреев. И те жили среди них со своими грехами, а худые сообщества, как известно, развращают добрые нравы.
Израильтяне начали перенимать то плохое, что было у хананеев (плохое легче перенимать).
Это были образы для нас. Когда мы рассуждаем о хананизации* Израиля, некоторые мысли приходят на ум, например, для распространения и усиления зла не обязательны какие-либо усилия. Достаточно бездействия.
Зло начинается с маленького. Совершенный грех имеет предысторию и часто в несколько лет. Сначала меняется наше отношение ко греху. Если раньше, как некто заметил, говорили: “О, это ужасно,” то теперь: “Это плохо”. Потом это становится почти нормальным, переходит в мысли, а там и до дела недалеко. Причем плохо, что мы смотрим на сегодняшний грех с точки зрения вчерашнего. А завтрашний будет сравниваться с сегодняшним и так ступенька за ступенькой — на вершину греха (лучше сказать, в пропасть).
*Хананизация — принятие образа жизни развратных жителей Содома и Гоморы израильским народом.
1. Влияние мира на церковь
Как же обстоят дела в наше время в наших церквах?
Диавол тот же. Замысел у него прежний: он хочет погубить нас.Поэтому поступает более хитро:ведет себя не как лев рыкающий, а лаской и красноречием завлекает сердца простодушных. И сегодня мы становимся свидетелями его грандиозного проекта — хананизации народа Божия. И, может быть, даже участвуем в его реализации.
Да, если мы посмотрим на себя, увидим, что многое изменилось. Мы стали ближе к миру (легче проводить евангелизацию), но проблема в том, что не мир стал более верующим, а мы более мирскими. И, наверное, наше незначительное влияние на мир нельзя и сравнивать с влиянием мира на нас.
Что же мы имеем в виду, говоря о влиянии мира на церковь? Когда мы говорим об этом, лучше всего думать о влиянии мира на каждого христианина. Влияние мира на церковь — это сумма влияний на каждого христианина в отдельности.
Мир влияет на внешность христианина, образ действия, форму. В последнее время принято говорить, что внешность христианина, или форма, не имеют значения. “Бог есть дух, и поклоняющиеся Ему должны поклоняться в духе и истине”. Это так, но поклоняющиеся в духе поклоняются Богу в определенном месте, в определенное время, определенным способом. И форма поклонения должна наилучшим образом выражать духовный смысл действия. Притом форма не только выражает содержание, но и формирует наше понимание содержания.
Например, если один человек приходит в церковь и видит, что там молятся на коленях, у него будет формироваться не такое отношение к Богу как у того, кто видит христиан, молящимися сидя. Мы не связаны формами, но хотелось бы знать, где заканчивается форма и начинается содержание.
Наше пребывание в мире отрицательно влияет на наше мышление. Главным для нас становится количество, сила, средства. У нас все больше вещей, на которые можно полагаться в ущерб доверию Богу. (Чем толще наша аптечка, тем беднее молитвенный лексикон). Мы начинаем действовать, руководствуясь категориями величины. И так даже удобнее. Уже не нужно чуда, чтобы накормить толпу. Зачем чудо? У нас есть двести динариев (простите, долларов). Поедем, купим, привезем, соберем молодежь, нарежем, раздадим. Если надо накормить больше, добавим динариев. Возьмем силою, количеством, воинством.
Может быть, такое мышление находит свое отражение в строительстве церковных зданий, в великолепной их росписи. Больше, выше, красивее! Один богослов интересно перевел первый стих двенадцатой главы послания к Римлянам: «Не позволяйте миру втискивать вас в его образ мышления».
Основное орудие мира в формировании мышления — телевидение. Если раньше требовалось всех научить грамоте, чтобы все могли читать правительственные газеты и чтобы всем могли быть промыты мозги, то сейчас телевидение легко промывает мозги самым неграмотным. Один работник СМИ сказал: “Факты изменить нельзя, мнение — можно”. Еще довольно свежий пример — случившееся с принцессой Дианой. Многие в наших церквах, особенно молодые сестры, были очарованы ее личностью. И не хотели слышать о грехе. Таким образом, отношение ко греху становится все более легким. Мир навязывает свою систему ценностей, и он преуспел в этом. Разве не в пользу мира свидетельствует отъезд верующих из церквей евангельского направления в Америку?
Другой пример: Общество все более приобретает потребительский характер. И это сказывается на церкви. Приходящие думают: что я получу в церкви, а не что я могу отдать. Проповедники, пасторы ощущают себя работниками супермаркета. Надо привлечь больше “покупателей” и продать больше “товара”. Соответственно, требуется и красиво оформленная витрина, и товар в привлекательной упаковке. И мы больше думаем об упаковке, чем о содержимом.
Возможно, еще один пример — профессионализация служения (речь не о профессионализме). Развитие технологий требует, чтобы каждым делом занимался специалист. И, конечно, духовным трудом. В чем тут проблема?.. Мы не делим верующих на священство и мирян, но легко можем поделить их на профессионалов и любителей, тружеников добровольных и платных. Профессионалы от религии могут делать то или другое не потому, что призваны это делать или любят Господа, а потому, что получают деньги. Другие не хотят трудиться, потому что есть те, кому за труд платят. Результаты такого подхода уже приносят “плоды”. При стирании граней между свидетельством и миссионерством свидетельство, например, становится не стилем жизни, а работой, профессией. Должен свидетельствовать и свидетельствует тот, кто “на содержании”. Нашей взвешенной и трезвой оценки ожидают такие проникающие в церковь понятия, как “реклама”, “демократия”, “плюрализм”; очень популярные в последнее время “гибкость”, “уместность”.
Мир требует, чтобы все было удобным: машина, дом, одежда, церковь, Библия. И мы даже соревнуемся в том, кто проявит больше гибкости, внесет больше изменений в служение, расширит понятие “дозволенного”. Надо быть “уместным”.
Надо удовлетворять потребности приходящих. Слово “консерватор” в некоторых кругах становится просто ругательным, хотя иногда означает не что иное, как приверженность истине.
2. Ответ церкви: христианизация
Что церковь может предложить или как она отвечает на хананизацию? Если мы будем думать только о том, как отразить каждый выпад мира и оградить наших членов, — проиграем. У мира всегда найдется “кость”. Лукавый хочет, чтобы мы отвлекались по мелочам. Клайв Льюис в “Письмах Баламута” говорит устами опытного беса-искусителя: “Мы направляем ужас каждого поколения против тех пороков, от которых опасность в настоящий момент меньше всего.” И тратятся силы. А зачем, если Христос уже победил мир? Библия призывает не любить мира, ни того, что в мире. Но это только одна сторона — мы не даем миру места в сердце.
Вторая — в нашем влиянии на мир. И, пожалуй, нельзя выразить это лучше, как словами Христа: “Вы — соль земли. Вы — свет мира”. Или, как сказал апостол Павел: «Вы — письмо Христово». Посмотрите, как немного требуется от нас! Мы не призваны изменить мир, построить Царство Божье на земле. Кривое не может сделаться прямым. (Израильтяне уничтожали хананеев, вместо того чтобы “евангелизировать” их). “Нам не было поручено сделать так, чтобы истина восторжествовала. Нам было поручено всего лишь свидетельствовать о ней”, — сказал Анри де Любак. Все не станут солью и светом. Не думаю, что сейчас можно говорить о том, что церковь не влияет на мир или оказывает незначительное воздействие. Вопрос в том, какое воздействие она должна оказывать? Да, если оценивать ее роль мирскими категориями, влияние церкви (в странах бывшего СССР) ничтожно: с точки зрения политической, экономической, с точки зрения успеха мы — “сор для мира”. Но для мира сор, а на самом деле — соль. Церковь предохраняет мир от полного разложения. Мир потому еще и не погиб, что есть церковь!
Как же церковь должна влиять на мир? В чем это выражается? Можно так сказать: влияние церкви на мир — это сумма влияний каждого христианина на мир (или на окружение). Люди будут видеть наши добрые дела, наше поведение, наш свет на работе, в магазине, в школе. Они видят, что мы читаем, какую музыку слушаем. Люди видят, как христианин ведет себя в классе, за рулем автомобиля, на таможне, в очереди.
Влияние церкви на мир — это влияние, прежде всего, от человека к человеку. Мы склонны смотреть на церковь как на один из государственных институтов, который бы, скажем, посредством СМИ выражал свое отношение к происходящему в обществе и оказывал влияние на общество. Кажется, церковь не влияет, если она видимо на государственном уровне не проявляет себя, не влияет на политику, не представлена в парламенте. (И когда церковь теряет доброе влияние, распространяемое через своих членов, она стремится восполнить недостаток оного, выступая как организованная группа людей). Но каждый христианин на своем месте представляет церковь. Иногда мы слышим от некоторых в церкви: почему церковь не делает того или другого, не обличает, не опровергает? Ответ: почему ты не делаешь этого? Ты представляешь церковь. Не надо ожидать, когда церковь официально осудит аборты. Каждый христианин может сделать это там, где он живет и работает. Соли не может быть очень много, но она должна быть везде. Увы, прошлое все еще сказывается на нас. Мало, очень мало христиан в некоторых слоях общества (и это сказывается): армии, сфере образования, вообще, в среде интеллигенции, особенно среди работников средств массовой информации, тех, кто формирует общественное мнение. Христиане должны быть там. Надо побуждать нашу молодежь поступать в вузы, чтобы там было больше света.
Это, правда, создает новые проблемы, потому что мир через систему высшего образования распространяет свое влияние и смогут ли верующие, например, работать в СМИ? Христианские ценности — это не тот материал, который приносит прибыль и которым можно развлекать публику, а рекламировать мирские ценности христианин не станет.
Церковь, то есть христиане, могут распространять свое влияние посредством евангелизации или свидетельства. Мы проповедуем Евангелие, и мы живем соответственно. Мы сострадаем людям. Мы помогаем нуждающимся. Люди слушают, что мы говорим, и видят, что мы делаем. Это заставляет многих задуматься. Некоторые приходят ко Христу. Другие стыдятся своих поступков. Третьи, увы, ожесточаются. Беда в том, что часто христиане принимают правила игры мира. Такая участь постигла многих верующих, которые занялись бизнесом. Впрочем, мы можем смело смотреть в будущее. У нас есть ободряющая весть. “Всякий, рожденный от Бога, побеждает мир, и сия есть победа, победившая мир, вера ваша. Кто побеждает мир, как не тот, кто верует, что Иисус есть Христос?” Мир не оказывает на такого человека никакого влияния. Наоборот, он освещает и осоляет общество. “Мир ловил меня, но не поймал”, — написано на могиле украинского философа-проповедника Григория Сковороды. И это реально, когда с нами Победивший мир, когда Он в нас. И тогда мы сможем противопоставить хананизации христианизацию. Возрастая во Христе, уподобляясь Христу, преображаясь в образ Христов, стяжая ум Христов и чувствования Христовы, представляя окружающим Христа как Друга, Спасителя и Господа.
Хочу закончить словами молитвы Сперджена: “Благослови Твой народ; благослови их, напитав их Словом истины Твоей. О Господи! Они так много времени проводят в миру. О, дай, чтобы мир не мог их забрать от их Бога. Дай, чтобы мир был у них под ногами; дай им не утонуть в нем, но дай, чтобы они жили, возносясь над миром, попирая его ногами своими, чтобы духовное овладело материальным. Когда мы выходим в мир, дай, чтобы мы стремились жить так, как научились у ног Иисуса”.