Интервью с известным христианским писателем Владимиром Яковлевичем Канатушом. К сожалению, он сейчас у Господа. Но слова, которые он писал и сейчас работают в сердцах людей.
Владимир Яковлевич, расскажите, пожалуйста, о себе, о своей семье, о Ваших родителях. Каково было их влияние на Вашу духовную жизнь?
Я родился в семье верующих евангельских христиан-баптистов и с детства впитал дух живой веры в Иисуса Христа. Нас, детей, у наших родителей, Якова и Анастасии, было шестеро: три сына и три дочери. Из них Нина — 1908 г.р., Кирилл — 1910 г.р., Мария -1912 г.р.. Надежда — 1918 г.р., я — 1920 г.р. и Дмитрий — 1929 г.р. Пятеро из них стали членами церкви ЕХБ и только один старший брат, Кирилл, не вошёл в церковь, хотя умер, по свидетельству соседей, как праведник. Он читал Евангелие и был близок к Богу. Он и две старших сестры уже отошли к Богу.
Мои родители очень много работали, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Жили мы скромно, бедно, но из всех достояний в семье была вера в Иисуса Христа как самая великая ценность. В семье господствовал дух мира, любви, дружелюбия, взаимопонимания, взаимовыручки и очень большого трудолюбия. Черта трудолюбия передалась всем моим братьям и сестрам, и мне она помогла выжить и пройти своё поприще, особенно в ГУЛАГе.
Особенным благочестием и добротой отличалась моя мать, а отец был построже. Мама с отцом жили душа в душу, и я никогда не слышал в доме сквернословия, споров, разногласий или препирательств. Время было бесконечно трудное: коллективизация, раскулачивание, аресты, ссылки, преследование верующих. В 1933 году отец был арестован, хотя он не был проповедником Евангелия или сколько-нибудь заметным работником в церкви. Он проповедовал и светил своей жизнью. Но как верующего, как баптиста, тогда арестовывали по поводу и без повода.
Вернувшись из заключения, он оставил деревню и переехал на жительство в г.Бобруйск, где нашёл верующих ЕХБ и общался с ними.
Всё это отложило неизгладимый отпечаток на мой характер, заложило основы веры в Иисуса Христа с ранней юности. Мне было очень нелегко в школе, на улице, в пединституте, где я учился. Вокруг меня господствовало неверие, атеизм, воинствующее безбожие и нравственное бескультурье. Всё это было противно моему сердцу, которое тянулось ко всему чистому, светлому, возвышенному, доброму. Именно родительский дом и встречи с верующими на тайных собраниях ЕХБ в г.Бобруйске послужили тому, что в моём сердце был заложен фундамент твёрдой веры и любви к Господу.
Моя личная семья состояла из семи человек: у нас с женой Аллой Адамовной родилось два сына и две дочери и с нами всё время жила наша общая мама Дарья Васильевна, человек добрейшей души, которая всех нас считала своими детьми и несла на себе наши бремена. Она жила с нами как одно сердце и в 1989 году незаметно ушла в небесные обители.
Оба наши сына, Володя и Павел, — служители Господа. Старшая дочь Светлана замужем за диаконом церкви ЕХБ в г.Волковыске, родила трёх дочерей и трёх сыновей, при этом — большая оптимистка. В церкви трудится как учительница старшей группы Воскресной школы. Она освоила машинопись, распространила много литературы самиздатом. В новое время подготовила к печати сборник детских христианских стихотворений, который издан в г.Ровно. Там же трудится наша вторая дочь, Вера, по изданию журнала “Свет Евангелия” и другой литературы. Я дочерьми очень доволен.
Расскажите о Вашей жизни в церкви. Каковы были первые шаги Вашего служения Господу? Кто был Вашим наставником?
Духовное возрождение я пережил в мои 20 лет, когда учился на литературном факультете Минского пединститута. Мои родители в это время жили в г.Бобруйске и посещали нелегальное собрание верующих ЕХБ. В те времена легальных собраний ЕХБ в Белоруссии вообще не было. Приезжая домой на каникулы зимой или в летнее время, я вместе с родителями ходил на собрания и там обратился к Господу со всем пылом моего юного сердца. Крещение принял через год в г.Минске уже при немецкой оккупации.
Главным моим Учителем и Наставником был Сам Господь Иисус, потому что богословов в те времена в нашей стране не было. Учители и проповедники церкви были арестованы и сосланы в лагеря или расстреляны. Конечно, на моё становление и духовную жизнь оказали влияние и братья-служители. Первыми из них были уже отошедшие в вечность Иван Лаптев, Агафон Лепёшкин и Мина Вересов в Бобруйске, а в Минске — брат Павел Игнатьевич Лагута, который и крестил меня.
Брат Лагута был силен не столько как проповедник из-за кафедры, сколько как пламенный молитвенник, имевший твёрдую и непоколебимую веру. Слова молитвы в его устах звучали с особой божественной силой и поднимали дух рядом стоящих на коленях. Казалось, его молитва поднимала прямо вверх к Господу и вселяла уверенность, что ты будешь услышан. Словами этого состояния не передать, это надо видеть и слышать. Его евангельские беседы звучали особым пафосом, которого сегодня я почти ни в ком не встречаю. Его приятный звучный глубокий голос радовал и ободрял. Создавалось впечатление, что Господь и сегодня рядом с нами точно так же, как в те дни, когда Он ходил по земле. Я бесконечно благодарен Господу за эти одухотворённые беседы и молитвы почившего брата, который тоже прошёл путём креста.
Сразу же после моего крещения брат Лагута предложил мне в мои 21 год служить Словом в богослужебном собрании в Минске. Проповедников не было, и мне пришлось согласиться, пришлось учиться проповедовать на ходу. Моё богословское образование происходило прямо за кафедрой на богослужебных собраниях. Мне немного помогало то, что, одновременно учась в пединституте, я проходил практику преподавания уроков в 8 классе.
В декабре 1941 года я вернулся в Бобруйск к родителям. Там было больше братьев служителей, которые приняли меня в братский совет, призвали к служению Словом, затем избрали помощником пресвитера. Там я очень скоро вошёл в труд и проповедника, и регента хора и ощутил, что занимаюсь нужным, дорогим, родным мне делом, делом моего призвания, делом, ради которого я родился на земле. А ведь это были тяжёлые военные годы, о которых я скажу одной строкой: были холод и голод, болезни и многие опасности военного времени под страшной немецкой оккупацией.
После окончания Второй мировой войны и после воинской службы в армии в 1945 году я приехал в Минск, пришёл в общину ЕХБ и сразу же был призван за кафедру. С того далёкого времени эта церковь стала моим родным домом и местом моего постоянного служения.
Ещё в Бобруйске, кроме проповеди, я два года занимался с хором, был помощником регента. В его отсутствие замещал его. Поэтому в Минске тоже пришлось организовать хор и быть его первым регентом. Когда в церкви появился лучший специалист по регентству, я передал ему хор, а сам целиком посвятил себя проповедническому служению. Вместе с тем работал с молодёжью, проводил беседы, общения. За всю мою активную и, конечно же, пламенную деятельность я поплатился сталинским ГУЛАГом на 25 лет. Но Бог усмотрел мне иное и вывел из этих мрачных “бездн земли” (Пс.70:20) досрочно. Через пять с половиной лет я был освобождён по пересмотру дела, затем реабилитирован и в 1955 году вернулся в свою родную Минскую церковь. Старший пресвитер ЕХБ по республике брат В.Н.Чечнев снова призвал меня на служение в качестве проповедника, которое совершаю поныне.
Вы проповедник и духовный писатель. В чём, на Ваш взгляд, особенный путь таковых?
Прежде всего, надо сказать, что путь таковых — нелёгкий путь, по крайней мере, у меня. От таких людей требуется не просто передавать истину Слова Божия, но проживать его самому. Проповедник Евангелия — это не учитель в школе, не лектор в институте, не бесстрастный рупор и передатчик информации. Лектор передаёт свой материал бесстрастно и нейтрально к предмету, то же и учитель в школе. Проповедник же и наставник Евангелия сам сопереживает то, что он передаёт аудитории. Он обязан на самом себе практически показывать силу евангельского слова и личный пример того света и того откровения, которое возвещает другим. Это всегда нелегко и непросто.
Как проповедник Евангелия, я всегда ощущал на себе две вещи.
Первая- глубочайшее внутреннее влечение возвещать Слово Божие. По этому внутреннему влечению, снедающему меня, я точно знаю, что призван Богом, и Бог даёт мне силу, здоровье, откровение и продлевает жизнь. Опыт подобного влечения описывает пророк Иеремия (20:7-9): “Ты влёк меня, Господи, и я увлечён; Ты сильнее меня, и превозмог…” Эту фразу я хотел бы поставить эпиграфом ко всей моей жизни. В ст.9 он далее говорит: “…Было в сердце моём, как бы горящий огонь, заключённый в костях моих, и я истомился, удерживая его, и — не мог”. Этот огонь я постоянно испытываю в своём непреодолимом побуждении от Господа говорить Его истину в церкви или в беседах. Были времена, когда я, подобно Иеремии, пытался не проповедовать (так складывались обстоятельства); но в моей груди горел огонь, который я ничем не мог угасить, и я снова продолжал своё служение.
Вторая вещь. Я всегда глубоко сознавал на любом уровне — нравственно, духовно, даже физически — свою большую ответственность за порученное мне дело проповеди. Я постоянно держал в памяти совет апостола Павла Тимофею: “Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины” (2Тим.2:15). Эти слова подстёгивали меня следить за собой, проверять себя во свете истины и постоянно повышать свой духовный уровень. Я учил и учился сам. Я старался преподавать истину верно, всегда боялся погрешить в слове, боялся исказить, повредить откровению Божию, а если в чём ошибался, честно признавал свою ошибку. Помазание Божие постепенно научило меня тому, что я многое, очень и очень многое ощущал своим духом, где правильно и где неправильно возвещается Слово с кафедры.
И теперь, когда я уже на склоне лет, я всё ещё ощущаю внутри себя горящий огонь и непреодолимое желание возвещать истину Христову.
Ну а писателем я стал без намерения. Это получилось как-то само собой. В 23 года написал для себя статью “Друзья Божии”, в 26 лет — небольшое исследование “День Господень”, в З6 лет — статью “Испытывайте духов”. Писал сугубо для себя.
В те времена в нашей стране христианам на христианскую тему печаться было практически невозможно. Но дело требовало записывать многие духовные истины, почерпнутые из Слова Божия и произнесенные с кафедры, чтобы передать их тем, кто в них нуждался. В 60-е годы я начал собирать всё, что мог найти из духовной литературы в то атеистическое время, и печатать на пишущей машинке в домашних условиях для себя и близких друзей. К моим интересам и поискам с радостью присоединилась жена, тоже большой книголюб. Она переняла у меня труд машинописи, и мы вместе взялись за дело сбора материалов. Брат Адамович Георгий из Кобрина переводил с немецкого и английского многие богословские книги, мы их у него заимствовали и самиздатом распространяли по городам бывшего Советского Союза.
В 1970 году я написал две вещи: брошюру о браке и семье и книгу “Герои веры ВЗ”. О браке и семье в нашей стране тогда ничего не было. Мы с женой собрали целый том статей на эту тему разных христианских авторов, сделали выборку лучших из них, размножили и тоже самиздатом распространили. В перестроечные времена именно эта брошюра была издана первой, как самая насущная, правда, несколько в несовершенном виде.
Одновременно в сердце возникло желание излагать на бумагу многие библейские истины по темам, которые я возвещал в собрании с кафедры и в беседах. Так возникли книги “Герои веры ВЗ”, “Тайны Апокалипсиса”, потом “Библейские женщины”, книга, которую я подправил и переиздал, “Апокалипсис и Второе Пришествие”. Другие, написанные мною книги, ещё не изданы. Это “Что есть человек, что Ты помнишь его?” (о духе, душе и внутреннем человеке), “Признаки Пришествия”, “Цари иудейские”, “Пророки и пророчества”, “Из терний к звёздам”. Не издано несколько брошюр: “Восточные учения и их соотношение с христианством”, “Тайна страданий”, “Разбор 53-й главы пророка Исаии”, “Жизнь пророка Ионы”, “Девять притч Иисуса Христа” и др. Брошюра “Семь притч Христа” по Матфею издана в Москве ограниченным тиражом и её тоже надо бы было переиздать.
Большую, неоценимую помощь в написании книг оказывает мне моя жена Алла Адамовна. Она при мне духовно выросла из молодой христианки в серьёзного мыслителя и умеет самостоятельно работать над Библией и духовной литературой. Я вношу главную идею, составляю остов книги, печатаю черновой вариант и отдаю жене на литературную отделку, коррекцию по всем литературным канонам.
Фактически каждая моя брошюра и книга — это наш совместный труд, мы — соавторы и под моей фамилией можно смело ставить её имя, так как она обладает несомненным литературным даром от Бога.
Особенный путь таких тружеников в том, что они действительно слуги народа, совершают свой жизненный путь под ношей огромной ответственности как перед Богом, так и перед людьми, несут такую нагрузку, которая требует выкладываться до основания и отнимает все силы, чтобы доносить Слово Божие до слушателя и читателя понятно, доходчиво, полезно и интересно. Таковые являются людьми обострённого духа, утончённой и ранимой души, чуткой и отзывчивой совести, люди, на которых всю жизнь лежит рука Господня, и они не могут уклониться от неё ни вправо, ни влево. И в придачу ко всему, скажу без излишней скромности, эти люди, эти сыны креста несут окружающим (и себе тоже) свет и радость.
Любите ли Вы дисциплину в подготовке проповеди, в чтении и просто в жизни?
К проповеди я всегда старался приготовиться основательно. Одного вдохновения для этого мало. Надо непрерывно работать над собой и пополнять свой уровень. Мне это давалось легко. Вокруг себя я чувствовал веяние Святого Духа. Я духом безошибочно определял, что надо говорить, в чём нуждаются люди, чего ждёт паства. Требовалось только время, чтобы вдохновение, наитие Слова Божия не исчезло и чтобы я его успел записать. Вот почему я приучил себя с юности всё излагать на бумаге, записывать конспект, оформляя рождённые в сердце мысли в нужные слова и предложения. Я всегда записывал свои проповеди и любил это делать. Мысль бежала быстрее, чем рука успевала записывать. Мне надо было в конспектах запечатлеть то, что подавал мне Дух Святой, чтобы сохранить эти откровения и чтобы потом поделиться своими конспектами с другими братьями.
В жизни я тоже любил порядок, дисциплину личную, семейную и церковную и к этому приучил жену и детей. Это вошло в плоть и кровь у нас, стало частью характера, и я заметил, что жена даже нервничает, когда кто-то из посторонних не держит слова, не соблюдает обещаний. Такого же чёткого порядка и дисциплины я придерживался и на светской работе, за это меня и уважали. Я вообще не представляю себе работника Божия безответственным, неисполнительным и недисциплинированным. Мы ведь у Него соработники (1Кор.З:9).
Сегодня люди мира сего ведут себя крайне безответственно. Этот дух проникает и в церковь. Для верующих это недопустимо.
Церковь “Голгофа” и Ваша жизнь — это одно и тоже?
До 90-х годов церковь “Голгофа” была единственной церковью нашего братства в г.Минске. В этой церкви я крестился, здесь начинал свой духовный путь и рос как служитель. Я имел внутреннее свидетельство от Бога, что это Он Сам поставил меня здесь служителем.
Не всё складывалось гладко для меня в нашей церкви. Я пережил здесь семь пресвитеров, не все они соответствовали своему призванию. Но я старался умело контактировать с ними. Здесь же, в Минской церкви, пришлось пережить и преследования от внешних, их вмешательство во внутреннюю жизнь церкви и в мою личную жизнь. Что-то (и даже более всего) пришлось делать подпольно. Например, обучение младших братьев доктринам Библии, служению Словом, проводить воспитательные беседы, что-то типа семинарских занятий. Так я сделал два “выпуска”.
Но вот что интересно: я всегда ощущал, что церковь “Голгофа” — мой родной дом, моя доля, моя славная часть, то, без чего моя жизнь немыслима. Так было раньше, так оно и теперь, когда солнце моей жизни приближается к закату. Рядом с моим местом жительства теперь церковь “Свет Евангелия”, меня там охотно принимают. Но меня влечёт в свою родную “Голгофу”, к тем стенам, над которыми трудились и мои руки плотника-столяра. Здесь я дышу своей родной атмосферой, слышу дорогой для меня хор. Здесь мои братья, друзья и соратники по общему делу, с которыми я прошёл длинный голгофский и гефсиманский путь. И потому здесь моё основное служение.
Я люблю эту церковь сердечной любовью и хочу, чтобы она сопроводила меня в последний путь. когда это настанет.
Ваши пожелания молодёжи, братьям и сестрам среднего возраста, вашим сверстникам и журналу “Крынiца жыцця”.
Каждое поколение переживает на земле свои трудности. Большие трудности от нестабильности во всех областях жизни выпали на долю молодёжи нашего времени. Я хотел бы видеть нашу христианскую молодёжь более серьёзной и ответственно относящейся к своей духовной жизни, ведь она наследница дела отцов. Я желаю молодым использовать золотые годы юности на служение Богу наилучшим образом, находить своё место и своё служение в церкви, не растрачивать время попусту, ибо каждому Бог приготовил служение и каждый может стать незаменимым.
Мы живём накануне Второго Пришествия Христа. Нужно быть готовыми ко встрече с Ним. Кто же приготовит церковь, когда старшие отойдут? Эта задача ложится на молодых, на новое поколение, вступающих в наследие Господне. Я вижу переполненные классы и залы Воскресных и Библейских школ, института, семинарии. Там много детей, молодых братьев и даже сестёр. Меня это радует. Сбылась моя мечта. Но я хотел бы видеть среди них тех подвизающихся, которые сохранят верность Господу в любых условиях, при любом режиме. Пусть во всей вашей жизни сопутствует вам текст апостола Павла: “Старайся представить себя Богу достойным, делателем неукоризненным, верно преподающим слово истины” (2Тим.2:15).
Помни, дорогая христианская молодёжь, что ты — золотой фонд человечества!
Братьям и сестрам среднего возраста, которые уже вкусили “прелестей” земной жизни с её тяготами, трудами и заботами, желаю поступать по слову, записанному в 1Кор.16:13: “Бодрствуйте, стойте в вере, будьте мужественны, тверды”. Сегодня на ваших плечах основная часть труда на земле и в церкви. Постарайтесь не подвести и поддержать труд отцов и дедов, прежних поколений, которые были верны Богу до смерти. Стоять в вере, быть мужественными, твёрдыми — ваша святая обязанность, ваш неотъемлемый долг.
А моим свестникам, людям преклонного возраста, для которых уже “высоты стали страшны” и наступили годы, о которых мы говорим, “нет мне удовольствия в них” (Еккл.12:1-2), желаю от души сохранить до конца святую трезвость. Трезво оценивайте свою жизнь, трезво смотрите на все вещи, не суетитесь, не мешайте молодому поколению со всей молодецкой отвагой и рвением нести бремя, возложенное на них Господом, бремя, которое и тяжко, и легко (Мф.11:29-30). Помогайте им нести это “иго” своими молитвами и, по возможности, своими советами и уроками из жизни. Будьте терпеливы и весьма снисходительны . .
И напоследок моё пожелание журналу “Крынiца жыцця”. Я очень рад, что в моей родной Беларуси издаётся христианский журнал. Я хотел бы его видеть духовно богатым, отражающим духовную жизнь нашего братства во всей полноте. Очень много вопросов, проблем и тем ещё витают в воздухе, ещё не освещены и их надо освещать в журнале. Дал бы мне Бог ещё одну жизнь, я посвятил бы её обогащению вашего журнала. Но трудитесь, подвизайтесь в этом литературном труде, братья мои и сестры мои, как усердно трудятся муравейчики или как паук плетёт золотую паутину и поселяется благодаря ей в царских чертогах.
Помещайте в журнале статьи на актуальные, на злободневные темы — и ваш журнал будет процветать. Ничего не даётся легко. Всё прекрасное рождается в муках слова. Будьте создателями прекрасного, не жалея сил!