Home Рассказы Случай на полустанке «Н»

Случай на полустанке «Н»

by Andrei

Война, как огненный вал, катилась по Белоруссии и Украине, оставляя пожарища и развалины по городам и селам, перепуганных людей без жилищ и пищи, много калек и убитых.
Из занятых местностей немцы увозили в Германию все, что только можно было взять. Из деревень и городов забирали и увозили подростков на работу на фабрики и военные объекты.
Один из таких эшелонов с молодёжью, и с некоторыми старшими людьми шел через Польшу в направлении Берлина.
Смеркалось, солнце скрылось за горизонтом, и только большое багровое зарево горело где-то далеко над морем. Тяжелые темные облака, как стадо буйволов, толпились над пропастью, где только что скрылось солнце.
С восточной стороны, откуда доносились отдаленные глухие взрывы бомб, медленно наступала ночь. Равномерно стучали колеса вагонов, сердито пыхтел паровоз, выбрасывая клубы пара, он тоже будто бы торопился уйти поскорее от войны. Но война теперь была везде, в каждом месте пылавшей пламенем Европы.
В этом эшелоне, в четвертом от паровоза вагоне, находилась семья брата Михаила: он, его жена, сынишка двенадцатилетний и дочь Надя.
Брат Михаил был пресвитером церкви баптистов в одном из городов на Украине, в Германию он решил ехать добровольно с одной целью — проповедовать Евангелие молодежи, увозимой в чужую страну, насильно оторванной от семей. Он сам себя обрекал на лишения и опасности.
— Посмотри, Лена, — говорил он жене, — сколько их, свежих юношей и девиц, везут на рабский труд. Один только Бог знает, что их ожидает впереди.
Брат Михаил представлял, что их ожидает не только там, куда их везут, но даже и здесь, в пути. Известно было, что все эшелоны, идущие в Германию и из нее, подвергались бомбежке самолетами союзников.
Была уже ночь, когда эшелон с молодежью подходил к полустанку «Н», где он должен был ожидать до полуночи, пока не пройдет военный эшелон с немецкими солдатами на Восточный фронт.
Приказ был дан не открывать дверей вагонов и не выходить из них. Брат Михаил хотел узнать, какая это станция, он немного приоткрыл дверь, чтобы можно было прочитать название. Около вагона проходили три человека и тихо между собой разговаривали. Брат услышал слова по-польски. Обождав, пока они подошли ближе к дверям, он вполголоса спросил их.
— Панове, скажите, будь ласка, какая это станция?
Они остановились и, вглядываясь в спрашивающего брата, один из них полушутя ответил.
— Эта станция, пане коханы, называется «Могилевская», если не веришь, посмотри на разрушенные дома и фабрики.
Другой более миролюбиво пояснил:
— Пане, мы не хотим пугать вас, но на эту станцию каждую ночь американцы делают налет.
В тусклом свете луны вокруг были видны силуэты разрушенных зданий и груды сожженных вагонов. Жуткая картина.
— Спасибо, панове, — сказал брат Михаил и закрыл двери.
Брат рассказал своим верующим попутчикам, о том, что он узнал от поляков. Всех обьял страх, некоторые женщины стали плакать. Брат стал успокаивать их и сказал, что только Господь может их спасти от смерти, и предложил всем преклонить колени и взывать к Богу о спасении. Все, кто был в вагоне, стали громко молиться и просить Господа.
Медленно тянулись ночные часы, некоторые от усталости уснули на полу, некоторые утешали друг друга упованием на Господа.
Прошла ночь, кругом было тихо, ни звука, люди напряженно прислушивались: не летят ли самолеты. Встречный эшелон прошел в своем направлении.
Минут через несколько состав вывели на линию дороги и он пошел в Германию. Когда уже рассветало, поезд подходил к пригороду Берлина. В этом городе всех привезенных расформировали кого куда.
Брат Михаил со своей семьей попал на текстильную фабрику, на которой вся его семья и еще несколько душ верующих проработали до конца войны.
Годы опасности и лишений прошли. Работая на фабрике, брат Михаил по воскресеньям проводил собрания по баракам «Остарбайтер» — восточных рабочих.
За эти годы многие молодые люди стали верующими и после войны они возвратились на родину с одной целью — свидетельствовать своим людям о Христе-Спасителе.
Брат Михаил остался в Германии в американской зоне, в одном из лагерей перемещенных лиц. Надя, дочь их, устроилась работать в военном госпитале. За два года работы в госпитале она прошла курсы сестер милосердия и по приезду в Америку стала работать по своей специальности в одном из главных госпиталей, в их городе «С».
Работала она прилежно, любила своих пациентов. За больными ухаживала старательно, была ласкова ко всем и терпелива. Ее жизнерадостность вливала в сердца их бодрость. Пациенты называли ее «Наш Ангел».
В палату, где Надя присматривала за больными, поместили одного пациента, который перенес операцию почек, теперь он был в процессе выздоровления. Он мало с кем разговаривал, больше читал или, закрывши глаза, безмолвно лежал. С Надей он был очень вежлив и на ее приветствие отвечал улыбкой.
— Как Вы себя чувствуете? — однажды спросила его Надя, проверяя температуру.
— Могло бы быть лучше, — ответил он равнодушно и добавил: — Никак не дождусь, когда доктор выпишет меня домой.
Однажды при проверке своего пульса мистер Таунсэнд, так была его фамилия, неожиданно спросил Надю.
— Надя, скажите, пожалуйста, почему Вы всегда такая жизнерадостная, дружелюбная? В каком бы мрачном настроении я бы не был, а как Вы заходите, то словно приносите с собою солнце и на душе станет так светло и легко.
Он так пристально смотрел на Надю, что она немного смутилась. Преодолев себя, все с той же любезностью, она сказала.
— Благодарю, мистер Таунсэнд, я думаю, что каждая сестра милосердия должна оказывать положительное влияние на своих пациентов.
— Но вы, Надя, особенно отличаетесь в этом.
— Да, у меня есть на это некоторые причины, — ответила она, — во-первых, я христианка.
Мистер Таунсэнд посмотрел на нее с удивлением и не без иронии заметил.
— Неужели в наш век культуры и прогресса есть еще люди с образованием, что верят в древнего Бога?
— Очень много, — ответила Надя, — особенно после последней войны.
Помолчав немного, мистер Таунсэнд спросил Надю:
— Вы молитесь и верите, что Бог отвечает на молитвы?
— Да, я верю в силу молитвы и верю, что Бог отвечает на них. Если хотите, я расскажу Вам случай, когда Бог ответил на наши молитвы.
— Пожалуйста, ответил мистер Таунсэнд, — с удовольствием послушаю.
— Это было перед Рождеством, в сорок втором году, — начала Надя свой рассказ. — Наш эшелон, в котором находилось несколько сот молодых и старших людей, шел в Германию, нас везли на работы. Мы должны были проехать очень опасное место, полустанок «Н». Этот полустанок самолеты союзников бомбили каждую ночь, потому что через это место немцы пропускали свои эшелоны с солдатами, техникой и боеприпасами на Восточный фронт. Наш эшелон пришел на это место как раз в полночь. Местные жители рассказали о беспощадной бомбежке полустанка «Н».
Нам ничего не оставалось, как обратиться к Богу. Мой отец, пресвитер церкви, призвал всех к молитве. Мы все слезно молились, и Бог совершил чудо. Самолеты в ту ночь не прилетели.
Вот это один из многих случаев, как Бог ответил на молитвы Своих детей.
В палате воцарилась тишина, все как бы замерли, слушая рассказ Нади. Необыкновенно взволновался и мистер Таунсэнд. Надя заметила, что с ним что-то произошло, она подошла к нему, наклонилась и спросила.
— Что с Вами, мистер Таунсэнд, Вы очень взволнованы?
Он взял Надину руку, крепко сжал ее и, преодолевая волнение, сказал.
— Дорогая моя, Ваш рассказ очень взволновал меня. Он напомнил мне, что в тот самый вечер, о котором Вы говорили, я и мои товарищи-пилоты готовы были вылететь бомбить тот самый пункт «Н». Мы сидели в самолетах и ожидали приказ из штаба, но приказа не последовало, он был отменен, мы не знали почему…
Слушая это, Надя переживала необыкновенную радость, она от восторга плакала и все повторяла.
— Слава Тебе, Господи! Слава! — наконец она сказала, — я знаю почему был отменен приказ.
— Почему? — приподнявшись с постели, спросил бывший пилот.
— Мы об этом просили у Господа, и Он дал приказ.
Некоторые выздоравливающие были христиане и они, сияя от радости, говорили:»Слава Богу!»
В тот же вечер, придя с работы, Надя рассказала обо всем этом дома. Папа, мама и брат радовались, плакали от радости и прославили Бога в сердечной молитве.
Через три дня мистер Таунсэнд был отпущен домой. На прощание он пообещал начать читать Слово Божие.
— Это необыкновенное событие, — сказал он, — ваше свидетельство, дорогая Надя, заставило меня пересмотреть мои взгляды на духовные ценности.

 

В. Кузьменков